Вся моя сознательная рыбацкая жизнь проходит рядом с этой неприхотливой рыбой. Деревня наша, где я родился, располагалась вокруг безымянного озера, площадью около 5 га. Озеро непроточное, но, видимо, имеет родничок, который в засушливое время не позволял ему пересохнуть, а зимой промерзнуть. По берегам озера напротив каждого дома были устроены деревянные мостки, уходящие на воду на 3-5 метров и до глубины около 1,5 метров. Мосток строился с таким расчетом, чтобы можно было прополоскать белье, промыть всевозможную хозяйственную утварь и зачерпнуть ведро воды. Одним словом, озеро целиком служило людям.
Но помимо этого в нем водилось большое количество золотых карасей, другой рыбы не было. Корма в водоеме хватало, особенно мотыля, поэтому отдельные караси достигали веса до 2,5 кг.
ВОЕННОЕ ДЕТСТВО
Одна треть жителей деревни имела свои лодки, которые выдалбливались из крепкого, но легкого дерева. Такие челны использовались для прогулок детворы по озеру и, конечно же, для рыбалки. Большинство жителей деревни имели бредни и вентери, которые висели прямо на заборах. На ночь один-два вентеря от каждого дома ставились в воду, а утром, еще до рассвета, проверялись. Пойманная рыба готовилась к столу на завтрак.
Днем и вечером деревенские ребята ловили карасей на донки, а потом, когда уже темнело, обладатели бредней заходили на глубину и заводили свои снасти. За два-три захода можно было поймать ведро отборных темно-золотистых, с красноватым оттенком карасей. В результате в каждом доме так или иначе была рыба.
В двух километрах от нашей деревни Издрашево в лесу находилось мелкое болотистое озеро Зыновитное. Площадь его около 15 га, но караси в нем водились мелкие, примерно с детскую ладошку. Ловить их мы, мальчишки, ходили целыми ватагами. В нашем распоряжении был трехметровый бредень с мелкой ячейкой. Нам хватало пяти заходов в воду, чтобы наловить два полных ведра карасей. Уходили домой сразу же, не задерживаясь, так как большие мальчишки из соседних деревень могли нас обидеть. По этой причине девочки с нами не ходили.
Особую роль в нашей жизни сыграли деревенское озеро и его обитатели-караси в годы Великой Отечественной войны. В деревне все оживало, как только озеро вскрывалось ото льда. Люди ставили вентери, ухитрялись, не заходя в ледяную воду, с помощью лодок добывать рыбу бреднями. Особенно многолюдными были рыбалки, когда оставшиеся мужики строили из двух челнов сооружение, похожее на катамаран, скрепив их двумя крепкими жердями и привязав к ним покрепче бредень. На таком плавучем средстве с помощью шестов и весел бороздили озеро и по кругу подводили снасть к берегу. Жители домов, к которым приближалось это сооружение, а это в основном женщины и дети, выходили с посудой к озеру, и им, в зависимости от улова, выдавались караси.
Пойманная рыба распределялась по совести между всеми живыми душами. А от пойманных карасей ничего не выбрасывалось. Внутренности рыбы поедали куры, кошки, утки и гуси. Чешуя шла на удобрение. Озеро спасало нас, оставшихся в живых, как могло.
В довоенные годы заготовка сена для колхозного и частного скота проводилась вблизи болот. Это в 30 километрах от нашей деревни, на советско-польской границе. В период сенокоса создавались повозки по два или три косца и одного сопровождающего подростка от 11 до 15 лет. Эти повозки загружались всем необходимым на неделю жизни в полевых условиях под открытым небом.
По болотам, где косили траву, протекала, да и сейчас несет свои воды, река Морочь, приток Припяти. Весной вся низина затоплялась талыми водами, а после паводка оставались небольшие озерки, бочажинки и просто места, залитые водой. К сенокосу воды в них становилось все меньше и меньше. После весны в этих водоемах оставалась разнообразная рыба, но выживали в летнее время только караси и крупные щуки. Все эти водоемы мы, подростки, знали и заранее брали с собой уже изношенную самотканую льняную одежду. На месте с ходу переодевались в старые тряпки и залезали в воду. Болотца и озерки имели метровый слой воды и по колено жидкого торфа. Если по такому водоему несколько раз пройти от одного берега к другому, вода мешается с торфом и уже напоминает чашу коричневой жижи. По мере усиления замутнения в разных местах появлялись на поверхности пасти щук, глотающих свежий воздух, а вскоре и караси начинали делать то же самое.
Караси нам больше нравились, и мы старались поймать их первыми. Схватить такого одуревшего карася было легко, но удержать — непросто. К некоторым приходилось подкрадываться несколько раз. Подсачеков у нас тогда не было, ловили рыбу только руками.
Темнело быстро, и вот уже кто-то поймал два карася, кто три, а то и несколько щук — и тогда, счастливые, мы бежали к своим отцам. Долго не могли уснуть после пережитого во время ловли азарта. В половине четвертого просыпались и снова уходили на водоем. Через два часа рыбалки возвращались к запряженным в упряжки лошадям и уже отправлялись с добычей в деревню. Вот такие «трудовые» были караси.
ОПЫТ ПРИХОДИТ С ГОДАМИ, ИЛИ РЫБАЛКА В ЗРЕЛЫЕ ГОДЫ
В дальнейшем мне приходилось ловить карасей, и золотых, и серебряных, практически во всех регионах нашей страны и даже в Китае и Венгрии. Ловил всевозможными снастями на различные приманки, но больше всего мне по душе ужение карася на классическую поплавочную удочку с использованием в качестве насадки красного навозного червя.
Золотой карась — постоянный обитатель илистых озер, заросших водорослями, заливных ям и стариц, иногда узких, глубоко вдающихся в берег заливов рек. Белый, или серебряный карась, попавший в реки и озера из культурных рыбоводных хозяйств или вселенный при зарыблении водоемов, занимает разнообразные места: тихие плесы рек, зону прибрежных водорослей, заселяет старицы, заливы, часто остается в заливных озерах, образованных талыми водами. Серебряный карась менее вынослив при недостатке кислорода, чем золотой. Бывает, водоем населяет только одна порода карася, иногда живут вместе. Серебряный карась больше походит на карпа.
Карась берет на самые разнообразные насадки: красного червя и мотыля, опарыша, хлеб, тесто и пареные зерна. В разных водоемах вкусы его различны. Карасей на рыбалке можно прикармливать рублеными червями, мелким мотылем, кашей, скатанными шариками ржаного хлеба, а также всевозможными специальными прикормками, продаваемыми в магазинах. Карась ловится в теплой воде, при температуре +12о и выше, с раннего утра, и чем теплее вода, тем клев активнее.
Я неоднократно замечал, что первые уверенные поклевки в средней полосе России бывают при теплой ранней весне к 9 мая. И уже в это время начинается первый нерест. В такое время карася надо ловить на мелких местах — здесь вода прогревается раньше, чем на глубоких. Караси клюют дружно, берут насадку уверенно и без подвоха, быстро водят поплавок, иногда по кругу, не погружая его, потом он уходит в сторону, чаще всего от рыболова, и это самый лучший момент для подсечки. Наживку, а именно навозного червя, карась забирает в рот не сразу, смакует губами, поэтому торопиться подсекать не следует. Очень трудно определить этот миг, если ветер и волна. Тем не менее уверенный уход поплавка под воду — сигнал к действию. Крупный карась часто клюет капризно: поведет поплавок в сторону, а потом его выложит на поверхность воды. Бывает, что поплавок сразу ныряет ко дну. После удачной подсечки карась упорист, хотя сопротивляется не особенно долго и стремится удрать туда, где растут камыши и водоросли, чтобы запутать за них леску. Если ему удается это сделать, он или отрывает губу или, обрывая леску, уходит с крючком.
Вообще-то карась непредсказуемая в своей жизни и повадках рыба. Очень чувствителен к изменениям погоды и может прекратить клев за двое суток до ненастья, похолодания, сильных ветров и резкого падения атмосферного давления. Даже в благоприятную погоду по каким-то причинам клев карася бывает слабым.
На рыбалке я стараюсь соблюдать исключительную тишину и маскировку, так как карась — пугливый и сразу же уходит от шумных, бегающих по берегу и шлепающих по воде снастями рыболовов. Карасей ловлю на одном месте, расположившись основательно. На поплавочной удочке два крючка с коротким цевьем, леска для мелкого карася — диаметром 0,15 мм, а для крупного — 0,25 мм. Поплавок длинный и узкий, лучше всего из гусиного пера. Наживка — крупные красные навозные черви, по одному на крючке, иногда на крючок сажаю пучок мелких червей. Наколотые на крючки примерно посередине, в районе утолщенного кольца, они остаются живыми. Черви извиваются на крючках, и этого достаточно, чтобы их обнаружил карась.
Прихожу на место ловли рано утром, расположившись на берегу, бросаю в воду прикормку, после чего делаю точный заброс в уловистое место. Шлепок в воду поплавка и оснастки, естественно, отпугивает карасей, но уже через пять минут надо быть внимательным: караси успокоились и начинают клевать. Удочку или ставлю на рогульку, или постоянно держу в руках. В это время решается судьба заброса. Вот наконец долгожданное легкое вздрагивание поплавка, но я не спешу. Если подсечка удачная и карась мелкий, его я просто выдергиваю из воды, с крупным карасем приходится повозиться, пока он не устанет и, всплыв как лещ, не уложится на бок. Снимаю карася с крючка, опускаю его в ведро с водой. Обязательно меняю насадку и в то же место делаю заброс. До новой поклевки пройдет примерно десять минут. Таким образом, за полтора часа утренней зари вылавливаю от 6 до 10 карасей.
Неоднократно на такой рыбалке мне приходилось наблюдать нерест карасей. Обычно это происходит, когда утро теплое и ясное. С подъемом солнца освещается часть берега, и трава, растущая из воды, начинает сначала колебаться, вокруг всплывают небольшие цепочки пузырьков. С дальнейшим освещением водоема лучами солнца тянущаяся вдоль берега полоса воды закипает. Караси боком трутся о травинки не только около дна, но и у поверхности. Рыбы много, и поэтому кажется, что вода кипит. Продолжается этот процесс не более часа, потом поверхность озера успокаивается, а нагулявшиеся караси уплывают в укромные места.
Охота и рыбалка. ХХI век
АЛЕКСАНДР ТИШКЕВИЧ
