Ее организовали сотрудники Мозырской межрайонной инспекции охраны животного и растительного мира в назидание другим
— Вот это — ость, ей рыбу бьют на мели. Как индейцы, — приводит пример человек с непонятными «граблями» в руке. — А это — колотушки. Слышите, как звенят? Так загоняют рыбу. Вот примеры типичных ловушек: вентерь, «телевизор», наставни, зимние «пауки-зонтики», которые сами открываются после погружения в прорубь...
Запретный плод сладок. А запретная рыба, естественно, вкуснее и жирнее той, которую предлагают нам витрины магазинов. Одно, правда, есть «но»: наказание за незаконную ловлю может быть такое, что никакой рыбы не захочется. Чтобы все знали, где и как можно, а где нельзя ловить рыбу, Мозырская межрайонная инспекция охраны животного и растительного мира при Президенте Республики Беларусь проводит очень необычное мероприятие: раз в год выставляет напоказ изъятые у браконьеров трофеи. На эту, с позволения сказать, выставку достижений браконьерского хозяйства под открытым небом попала и я. Экскурсию и наглядную демонстрацию проводит сам начальник инспекции Владимир Логимахов.
Плавательный матрас и автомобильная камера. Может, они по ошибке затесались среди «трофейных» экспонатов? Нет, все верно: это примеры нашей изобретательности. В лове рыбы все средства хороши. В этом же ряду гребенка для сбора клюквы, петля из троса для ловли диких животных, тяжелые бензопилы.
После знакомства с «наглядными пособиями» листаем большой фото- и видеоархив: сельская детвора, босоногие школьники, сгорбленные пенсионеры, бизнесмены в дорогущей спец?одежде. В списках браконьеров абсолютно разные люди. Приноровились и работники сельского хозяйства: пасут летом коров и параллельно промышляют рыбалочкой. Кстати, браконьерство стало нынче не только мужским делом: за незаконный лов попадались и женщины. Популярны и семейные тандемы на реке: муж ставит сети, жена гребет, а деньги — в общий бюджет.
Горы попавшейся на крючки и в сети рыбы кладут на землю и фотографируют. После оплаты штрафа (если улов небольшой) горе-рыбак может забрать ее себе. Меняется лишь фон — снег, зеленая трава, прелые листья: любители легкой наживы находятся круглый год. Но пик нарушений — нерест.
— Нерест — это самое опасное время, — со знанием дела поясняет инспектор Андрей Худяков. — Рыба ловится легче, идет в теплые места, на мель. Хватает работы и зимой в так называемую «предуху»: под толстым слоем льда рыбе не хватает кислорода, и она чуть ли не сама выпрыгивает из проруби.
В нерест и наказание строже: все базовые величины умножаются на три. Год назад, например, два рыбака за большой улов, который к тому же был поставлен на поток, получили полугодовой срок. В остальное время «тарифы» для нарушителей таковы: за жереха — 4 базовые, линь — 2 базовые, за каждую щуку и леща — по 1 базовой величине. Стоит ли того рыбалка? Многие задумываются об этом только после уплаты штрафа.
Самое жестокое наказание предусмотрено за использование электроудочек — сразу уголовное дело. Даже если человек не поймал ни одной рыбки. Инспекторы до сих пор вспоминают поучительный случай трехлетней давности: за ловлю электроудочкой в заповеднике цену ущерба сразу умножили на пять.
Есть на Припяти полезный опыт промыслового лова: более 100 километров реки находится в аренде. Рыбный промысел впечатляет: очередь в магазин за рыбой из этого хозяйства выстраивается с 6 утра. А любителей «черной» ловли отучают штрафами и беседами.
Штат сотрудников небольшой, за всем уследить трудно. Добровольно помогать блюсти порядок обычно вызываются рыбаки со стажем. Таких общественных инспекторов по зоне ответственности 15 человек.
— Раньше раз в два месяца мы возили на свалку и сжигали все изъятые у браконьеров орудия лова. Набиралась целая машина, — вспоминает Владимир Логимахов. — Теперь стало намного меньше, что не может не радовать. Инвентарь дорогой: бывает, люди звонят и просят продать по сходной цене. Но об этом пусть и не мечтают: всему дорога на свалку или в музей, который мы давно мечтаем создать.
Как правило, при задержании с поличным нарушители не молчат, как те самые рыбы в их мешках и лодках. Хит отговорок — «это не моя». Здесь на помощь приходят фото- и видеоматериалы. Рыбаков стараются брать с поличным, когда они уже причаливают к берегу и выбирают рыбу. «Простите, больше не буду» — эту фразу инспекторы тоже слышат часто. Могут давить и на сентиментальность: «Меня уволят с работы» или «Дети голодные сидят, рыба — одно пропитание...» Некоторые отцы семейства тянут за собой на реку детей. И чуть что, начинается песня: «Это мой сын проверял сети, но он несовершеннолетний, и ему штраф не дадут». На это инспекторы не ведутся: закон есть закон.
Встречаются хитрецы, которые при виде инспекторов быстро портят плав?средства: мол, как я мог заниматься браконьерством, лодка-то поломанная?
— Инспекторы вооружены, — предупреждает Владимир Логимахов. — С одной стороны, нашим сотрудникам это придает уверенность, а с другой — остужает горячие головы нарушителей, которые, чтобы не мерзнуть и не скучать, любят подогреться водкой.
На вооружении у блюстителей нашей флоры и фауны — лодки, моторные катера, мотоцикл, снегоход. Правда, техника эта всем хорошо известна, приходится менять тактику и перевоплощаться в местных зевак или рыболовов-любителей. В помощь тогда велосипеды да кони.
— Когда едешь на велосипеде да еще и какая-нибудь конфискованная у браконьеров рыбка из сумки торчит, нарушители закона признают нас за своих. Однажды еду, а мужики просят сети помочь расставить. Сами подвели себя под монастырь, — припоминает случай Андрей Худяков.
По правилам человек с удочкой может в сутки выловить 5 килограммов рыбы плюс одну большую. Но если первым на крючок попался, например, сом, о 5 килограммах мелкой рыбешки можно забыть. Зато под формулировку «большая рыба» подпадают даже сомы по 80 килограммов. Такие «пассажиры» не помещаются на заднем сиденье машины — хвост свисает.
Кроме количества и очередности, важен и способ добычи. Багрение и лов на крючки-«живодеры» строго запрещены. До сих пор инспекторы вспоминают случай на реке Мытве, где на небольшом участке около 400 рыбаков устроили «ледовое побоище»: сом, задыхаясь от нехватки кислорода, собрался здесь в больших количествах, и на него была открыта «дикая» охота. Теми самыми «живодерами».
— Закон определяет, что и как можно делать, — резюмирует Владимир Логимахов. — И мы стоим на страже этого закона. Мы не остаемся в этом деле одни: у нас полное взаимопонимание с милицией, лесхозами, пограничной службой. Это не раз помогало раскрывать преступления. Так повелось, что Мозырь, Ельск, Наровля и Калинковичи всегда помогают друг другу. Мы думаем о нашем будущем, о молодом поколении: нужно передать им природное богатство и научить, как сберечь и приумножить его.
